Начало нового календаря всегда становится веским поводом подвести итоги прошедшего года. Участникам процесса над Гавунасом повезло больше – в декабре 2024 года им удалось – таки подвести итоги прошедшего двенадцатилетия – ровно столько длилось предварительное следствие по резонансному делу и рассмотрение дела Псковским городским судом.

Краткие итоги глазами прокурора:

Следователь в стране не выученных уроков.

     Не всем известно, что на все стоявшие перед следствием вопросы, Генеральная прокуратура РФ дала ответ еще в 2005 году, закончив проверку по обращению Счетной палаты РФ о соблюдении бюджетного законодательства в деятельности Госпредприятия Псковалко. Именно Счетная Палата посчитала необходимым проверить насколько законно и обоснованно проведены эмиссии ценных бумаг ЗАО «Псковпищепром» и не пострадали ли финансовые  интересы государства при реализации акций общества третьим лицам и обратилась с заявлением в адрес Генерального прокурора. Более года длилась беспристрастная и детальная проверка использования каждого бюджетного рубля, направленного в развитие деятельности Псковалко, по результатам  которой прокуроры пришли к выводу, что наращивание активов предприятия посредством выпуска дополнительных акций и привлечения инвестиционных денежных средств является добросовестной экономической практикой, эмиссия осуществлена в соответствии с отраслевыми стандартами и вполне отвечает интересам госпредприятия и экономики Псковской области в целом.  Свои Выводы проверяющие прокуроры  подробно и мотивированно изложили в Постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела, с которым согласилась Генеральная прокуратура РФ.

     Логично предположить, что вопрос изучен и необходимость расходовать бюджетные ресурсы на дальнейшее его муссирование  отсутствует, но движимые личными мотивами, о которых уже неоднократно  слышал каждый житель области, сотрудники Псковской прокуратуры решили  самостоятельно оценить квалификацию и добросовестность своих коллег, возобновив производство по делу об эмиссиях акций ЗАО «Псковпищепром» спустя 7 лет после их окончания и спустя два года после ликвидации самого госпредприятия «Псковалко».  Сложилось впечатление, что процедура расследования  прошла по формуле не «за законность», а «против Гавунаса», став яркой попыткой повторить урок еще раз, попытавшись сложить 2+2 в надежде получить какую то другую итоговую цифру.

      При этом, результаты эмиссии-  как инвестиционного проекта – напомним, что это крупнейший в области ТЦ «Империал», сеть торговых точек и т.п. , многие из которых регулярно  посещают жители области, следователем были вынесены за скобки этого уравнения, ибо вводить их в качестве переменных величин было и сложно и не гарантировало заданный выше результат.

   Сложилось впечатление, что следователь, а впоследствии и обвинитель по делу Гавунаса в большей степени приверженцы не точных наук, к которой можно отнести экономику, а разговорного жанра как подвида литературы. Это следует из того, что все выводы о доказанности вины Гавунаса суду было предложено сделать, основываясь на показаниях свидетелей, которые хоть и не являются ,скорее всего, именитыми авторами, но в процессе против Гавунаса выступали под присвоенными им следователем псевдонимами: хоть и не Ильф, но Петров. И, кончено – Иванов, куда без этого. Удивителен не сам факт приверженности следствия к разговорному жанру, но и то, что подобную любовь следователю в кратчайшие сроки удалось привить привлеченному к участию в деле эксперту, который вместо того, чтобы по совету председателя СК вооружиться лупой и внимательно исследовать бухгалтерскую документацию, впечатлился слогом секретных свидетелей и, не мудрствуя лукаво, перенес их размышления «на тему» в экспертное заключение, подведя под данные показания методологическую базу. Дисклеймер -  при рассмотрении дела в суде выяснилось, что эксперт при производстве экспертизы руководствовался нормативными актами, которыми законность использования организацией денежных средств не регулируется, то есть не имеющими отношения к предмету экспертизы. Изучив имевшиеся в материалах дела объективные документы о финансовой состоятельности инвесторов – акционеров  ЗАО «Псковпишепром»  участники  процесса выяснили, что  в момент приобретения акций они имели миллиардный оборот и вполне были в состоянии заплатить за ценные бумаги.  

Однако, эти  неопровержимые документы  эксперт предпочел не учитывать,  удовлетворившись цитированием показаний анонимных свидетелей о том что инвесторы есть суть технические конторы – однодневки. Причину подобной любви к свидетельским рассуждениям , а не к цифрам,  эксперт в суде внятно объяснить не смог, равно как и то, почему при производстве экспертизы им, наряду с нормативными актами министерства финансов,  был проигнорирован и базовый федеральный закон, регулирующий экспертную деятельность.

Пропустив, таким образом, уроки математики и экономики, следствие, тем не менее не ограничилось уроками изящной словесности от анонимных свидетелей и провело урок пения для представителя потерпевшего, предложив исполнить опус а капелла  на слова собственно следователя. с чем, впрочем потерпевший справился, заявив о том, что имущественный комплекс госпредприятия был бессовестно украден Гавунасом  путем увеличения количества акций ЗАО «Псковпищепром».

Обвинение не смутил тот факт, что в реестре объектов недвижимого имущества, согласно полученным защитой справкам Росреестра, «имущественный комплекс» не был учтен ни во владении «Псковалко», ни во владении ЗАО «Псковпищепром» и, по сути украденным посчитали несуществующий в реальной действительности объект. Не смутило и то, что в период соответствующий по утверждению обвинения моменту совершения преступления, Гавунас не осуществлял руководящих функций ни в отношении  Псковалко, ни Псковпищепром (о чем суду подробно пояснили практически все, исключая, естественно, анонимных свидетелей).

Собственно, эти два доказательства, вкупе с не до конца аргументированными утверждениями потерпевшего, и были представлены государственным обвинением как «неопровержимые улики против Гавунаса».

Работа над ошибками заняла три года упорной работы суда и защитников подсудимых. Несмотря на то, что государственный обвинитель предпринял всё от него зависящее, чтобы во главе угла процесса оказались засекреченные следователем свидетели, последние не смогли привести ни единого осязаемого и доказанного факта виновности подсудимых ,  перейдя непосредственно к оскорблениям в адрес последних и попыткам заразить присутствующих неприязнью к ним.  

Напротив, свидетели , не скрывающие лица и фамилии от участников процесса последовательно и аргументированно изложили известные им факты по существу обвинения, из чего сложилась достаточно полная картина заключающаяся в том, что не подсудимые руководили деятельностью Псковалко и Псковпищепром, а у последнего имелись реальные акционеры, которые, будучи заинтересованными в развитии производства и увеличения экономического потенциала своих предприятий, предприняли к этому обоснованные экономические меры.  Что логично,  ведь закон определяет предпринимательскую деятельность  как комплекс принимаемых на свой страх и риск действий, результатом которых может быть как прибыль так и убытки, и такими действиями стало привлечение дополнительных инвестиций в форме эмиссии собственных ценных бумаг.

Защита обратила внимание и на то, что согласно общепринятой правовой доктрины мошенническое хищение определяется как завладение чужим имуществом путем обмана, сокрытия реальных фактов и сообщения недостоверной информации тому, чье имущество предполагается похитить. В случае же с имуществом  Псковпищепрома все процедуры направленные на увеличение активов носили максимально открытый характер. Решения акционеров фиксировались протоколами заседаний общих собраний и впоследствии проверялись на состоятельность уполномоченным контролировать оборот ценных бумаг государственным органом – Федеральной службой по финансовым рынкам. Только на основании решения этой службы и стал возможным выпуск акций, в результате приобретения которых акционерами по мнению прокурора и было похищено областное имущество.

Скорее всего, для обвинения стал сюрпризом факт, что сама Администрация ПО, посчитав, что госпредприятие Псковалко выполнило свою функцию и в 2010 году дальнейшее его существование признало нецелесообразным, приняла решение о его ликвидации. При этом подписанный Администрацией ликвидационный баланс свидетельствует о том, что областному бюджету на момент ликвидации возмещены все ранее вложенные в Псковалко денежные средства. Возможно это стало неожиданностью и для представителя потерпевшего, который так и не объяснил причин, почему в процессе ликвидации претензий к деятельности организации не возникло и почему таковые появились спустя несколько лет.

Неприятным для обвинения обстоятельством стало и то, что защите удалось доказать суду, что разобраться в финансовой подоплеке обвинения без компетентной и беспристрастной экспертизы невозможно и , согласившись с этим , суд привлек экспертов федерального центра судебных экспертиз, поручив им разобраться с главным вопросом – чьи денежные средства были использованы в процессе дополнительных выпусков ценных бумаг ЗАО ППП. Без присмотра правоохранителей, добросовестно и досконально изучив финансовые документы, эксперты пришли к обоснованному выводу о том, что денежные средства, являющиеся предметом обвинения принадлежали ни кому иному как самим акционерам и не имеют никакого отношения к бюджетным средствам Псковской области.

Возвращаясь к началу истории – именно с этим обстоятельством – отсутствием ущерба для бюджета области – и принято одобренное Генеральной прокуратурой РФ решение об отказе возбудить дело по результатам проверки проведенной по инициативе Счетной палаты. 

Круг замкнулся, кошка уткнулась в собственный хвост. Остался вопрос – насколько соответствует общественным интересам 12 – летняя процедура выяснения изначально очевидных обстоятельств.  Очевидно – соответствует, ведь любому из нас для утверждения себя как личности необходима целая жизнь и 12 лет, потраченных на восстановление доброго имени – достойная цена.

Ответ же на главный вопрос остается за судом

 ПСКОВСКИЙ АНТИКОРРУПЦИОННЫЙ ФРОНТ