Газета «Известия», вчера, 27 февраля 2013 года, опубликовала статью, появление которой, может поставить крест на карьере чиновников прокуратуры Псковской области.

«Органы опеки подозревают в подделке документов на Максима Кузьмина

В личном деле погибшего в США ребенка значится, что от него в России отказались шесть семей. Однако сами усыновители отрицают, что им предлагали опеку над этим ребенком

Вокруг уголовного дела о гибели в США приемного ребенка из России Максима Кузьмина разгорается новый скандал. По документам органов опеки, от братьев Кузьминых по разным причинам отказались шесть семей потенциальных усыновителей из России и только после этого мальчики были переданы родителям из США. Однако, как выяснилось, российские семьи даже не подозревали о существовании братьев Кузьминых и их данные, предположительно, использовали для того, чтобы убедить суд отдать детей американцам. Теперь прокуратуре предстоит выяснить подлинность предоставленных органами опеки документов из дела Максима Кузьмина.

— В период с ноября 2011 по май 2012 года, по данным опеки, к ним обратились шесть семей, ожидавших усыновления, — рассказал «Известиям» источник в правоохранительных органах региона. — Четыре — из Псковской области, две — из Москвы. Причем только напротив трех фамилий стоит отметка, что потенциальные опекуны выбрали другого ребенка, остальные либо ознакомлены с делом, либо вообще прочерк.

По словам сотрудницы отдела опеки и попечительства управления соцзащиты Псковской области Валентины Черновой, никто из россиян не захотел взять опекунство над Максимом и Кириллом.

— У нас были зарегистрированы шесть отказов российских усыновителей от братьев Кузьминых, — говорит Валентина Чернова. — Все отказы были оформлены официально.

Одни из потенциальных усыновителей братьев Кузьминых — Николай и Елена Зайцевы из Пскова, по словам источника в прокуратуре, очень удивились, когда их стали спрашивать, почему они отказались от Максима.

— О малышах Кузьминых они впервые услышал по телевизору, когда Максим погиб. Поэтому они были сильно удивлены визитом сотрудника прокуратуры, — отмечают следователи.

Зайцевы усыновили другого мальчика, он понравился им с первого взгляда — светленький и голубоглазый, как их старшие дети. Во время первого же визита в органы опеки Псковской области они увидели фотографию ребенка и сразу поняли, что искали именно его.

— Это наш мальчик, мы с супругой сразу это поняли. Да мы даже не смотрели ни одной анкеты после того, как увидели нашего Алешку, — говорит Николай. — В тот же день написали заявление на усыновление именно его. Там была небольшая проблема — прошло слишком мало времени после того, как его родители лишились прав. Поэтому сначала мы оформили опекунство, а потом усыновили.

Другая предполагаемая мама Кирилла и Максима Кузьминых — Марина Белова, инспектор по делопроизводству налоговой инспекции в псковском городе Опочке. Белова также сообщила сотрудникам прокуратуры, что не помнит, чтобы ей показывали анкеты братьев Кузьминых. Это при том, что женщина изначально хотела усыновить двух детей. Даже посмотрев на фотографии Максима и Кирилла, она так и не смогла их вспомнить.

— Практически та же история произошла и с медсестрой из Пустошки Псковской области. — говорит источник «Известий» в правоохранительных органах региона. — Вячеслав Киселев, который возглавляет следственный отдел МВД по Пустошкинскому району, и его жена Анна Киселева тоже не помнят мальчиков и не смогли их опознать по фотографиям.

Ситуация повторилась и с биологом из Москвы Варварой Ведениной, которая по совету знакомых обратилась в Псковские органы опеки. Во время первого же визита в марте 2012 года ей предложили несколько кандидатур. Но так как женщина разведена, она изначально хотела усыновить только одного ребенка. Поэтому анкеты детей, у которых были братья или сестры, даже не просмотрела.

Фактически все российские усыновители, указанные в документах, отрицают, что им предлагали усыновить Максима Кузьмина, поэтому прокурорам предстоит проверить саму подлинность представленных в суд бумаг.

Комментарии представителей Псковской прокуратуры на момент подготовки публикации «Известиям» получить не удалось».

Как видно из текста статьи, журналисты узнали о том, как происходила процедура усыновления от представителей прокуратуры. На это указывает несколько фраз: «рассказал «Известиям» источник в правоохранительных органах региона», «по словам источника в прокуратуре», «также сообщила сотрудникам прокуратуры».

Получается, что источник в прокуратуре сознательно раскрыл информацию газете о том, кто собирался усыновить братьев Кирилловых, чтобы журналисты смогли организовать очередную информационную бомбу, обвинив в махинациях органы опеки Псковской области?

Но оказывается, поступая таким образом, источник в прокуратуре, по всей видимости, совершил уголовное преступление. Дело в том, что Уголовный кодекс, а конкретно 155 статья, запрещает разглашать тайну усыновления (удочерения) вопреки воле усыновителя. Сомнительно, что прокурорский работник, который общался с семьей Зайцевых, сначала попросил у них разрешение на то, чтобы озвучить для мира как они усыновляли своего Алешу. Тоже можно говорить и о других будущих усыновителях, обозначенных в статье. Известно, что Опочка, Пустошка небольшие города, где каждый на виду. Закон дает таким людям помимо права на усыновление (удочерение) и право на то, чтобы сохранить в тайне процесс усыновления. Прежде всего, это важно с этической и психологической стороны дела. Ведь ребенку будет неприятно услышать от посторонних людей о том, что он неродной в семье. В жизни бывают различные ситуации, бесплодность родителя, другие медицинские показатели не позволяющие рожать ребенка, поэтому зачастую такие родители, стараются это не афишировать. Законодатель, от такого произвольного посягательства на тайну семейной жизни, оградил усыновителей, и вот получается, что «источник в прокуратуре» эту тайну нарушил.

Не маловажный факт, что информация об усыновителях и усыновляемых может попасть в нечистые руки преступников. Эти люди могут заняться шантажом и вымогательством. Поэтому и с этой точки зрения законодатель закрепил тайну усыновления, чтобы не было преступных посягательств.

Интересно, если бы у прокурора Псковской области Тимура Кебекова его сын или дочка были приемными, было ли ему приятно, когда об этом факте СМИ раструбили на весь мир? Видимо нет. Так почему же прокурорские работники считают, что это приятно для простых россиян, решившихся на столь мужественный шаг как усыновление? Может быть всему виной является то, что, на наш взгляд, в прокуратуре Псковской области в погоне за сиюминутной славой уже перестали замечать, что такое Закон?